Приокские просторы… Изобретательность и извращения ценителя…

Гой ты Русь…

Прочёл намедни размышления М. Задорнова по поводу окских музейных просторов и решил опубликовать небольшой отрывочек из своих записок о уважаемом мною поэте Сергее Есенине.

Этакое предисловие…

…приокская дымчатая даль! Для меня лично, это сочетание слов имеет своеобразный привкус, причём смаковать это воображение замечательно вечерком, да под костерочек с пивком и рыбкой. Когда гаснет заморенным день за пределы земли… Тишина. …и роса, заставляя кутаться… От прохлады звенель до звёзд… (или наоборот — не знаю). И конечно же, с друзьями обязательно чокнуться …и дур-р-ачиться напропалую. И совсем не обязательно географически точно к местам музейным. Не те чувства как-то они вызывают… Отвлекают. Нет там Сергуна Есенина.

Не знаю, вероятно, для каждого поклонника Сергея, эти мечтательные ощущения свои, которые иной и выражает-то по-своему: например, помню, в Рязани у памятника Есенину кто-то прочёл несколько четверостиший, в строках которых было «…похороните меня в зе́мли есенинские…» …ну, было и было! И забылось… А вот теперь припомнилось изобретение века.

Михаил Задорнов, по-своему обыкновению, задорново потешается над подобными негоциантами выражения чувств бездонной и гулкой широты (его суждения ниже).

К примеру: местечко Константиново — в его околотке есть тропинка к обрыву, с которого открываются живописные виды есенинской голубой родины в бескрайней округе, — обдумали сделать платным и по пашпортам абонента. Каково! Сразу Булгаков вспоминается «Театральный роман» помните: «…швейцар стал в дверях и растопырил руки, будто б ловил курицу…

— Неположено!».

Вот подобные охранники, вероятно, и там орудуют-с. Такие не могут жить без дверного откоса. Им тольче подай…

Забавно вообще смотреть на удаль моральных оборванцев и не удивляться. Этак в скором времени какой-то муж, из городничих, возжелает, чтоб его святый прах положили (извините) в могилу Сергея. А одного такого «лирика» лично знаю, так тот, загрёб кладбищенскую землю и увёз… Уж я так и не постиг на какие нужды. Идиоты — на изобретения падки. Мудрено удивляться-то… А предположенный бутылированный воздух Михаила Николаевича — это мелочь, навроде восходящей в моду каловой крошки в стрингах моложавой новой русской (естественность, мать их).

Да мне вообще наплевать, какую они из опереток разыграют в Константиново… У каждого Есенин свой. И у меня он свой!

Однажды мы с ребятами поехали в село отдохнуть-подумать. Но что-то как-то решили осмотреться, не доезжая километров десяти – такими красивыми в своей вечерней дымке показались места. Остановились. Развернули лагерь: палатка, костёр дымком же норовящий к звёздам, гитара и песни… Этак всю ночь. А наутро уехали, не побывав в музее.

Потом я ещё несколько раз повторял эту экскурсию, но уже один. И ни разу не жалел, что так и не доезжал до музейных пряностей.

Ведь кто мне сможет доказать, что, там, где я люблю заглушить авто над Окой, никогда не бывал человек Сергей Есенин. Что он никогда не проходил здесь усталым, возвращаясь из дальнего села Спас-Клепики, слушая наставления угрюмого деда своего. Или когда-то совсем юными пацанятами – он и его друг Гришка Панфилов не прятались здесь и не мечтали: плакали, читали стихи, по-юному громко переживая свои первые чувства любви к девушке и к придуманной Родине.

Нет! Никто меня не убедит. А значит, выбранное место мне дорого и свято, вот только по-своему — и много симпатичнее этой искусственной площадной распродажи любви к поэту. Ведь эта площадь его же и убила.

А в Константиново я так и не побывал. Может быть когда-то и съезжу.

Да что я в самом деле!? Прочтите мысли М.Задорного:

Есть у нас в России святое место. Константиново. Там родился Сергей Есенин. Я был в Константиново вчера. Конечно, молодцы наши интеллигентные музейные работники, которые сохранили в таком замечательном состоянии и домик Есенина, и школу, где он учился, и церковь, в которую ходили его родители, и большак деревенский. Когда смотришь вдаль с обрыва, чувствуешь разницу между Есениным и Блоком. Разудалистая поэзия Есенина и комнатная питерская изящная поэзия Блока. Да, раздолье, ширь — всё это есть в поэзии Есенина.

 

Но всё не так радужно.

 

Видимо, всё-таки, то, о чём я сейчас расскажу идёт от местных чиновников. Плебеев, голодранцев, желающих нажиться на всем. Обрыв, с которого открывается один из самых живописных видов в России, огородили заборчиком. И поставили у калитки вахтёров, которые пропускают только по билетам. Это до чего же обессовестилась Россия, если за вид на Оку надо платить! Думал ли Сергей Есенин, что благодаря его поэзии голодранцы-чиновники будут у русского народа выманивать деньги за тот вид, которым любовался в детстве и юности сам поэт. Если бы он это предугадал, он бы в очередной раз задумался о том, что не хочет жить в таком мире.

 

У калитки два цербера: один омоновский, другой — бабка-тётка с выражением лица советской недолюбленной инструкторши профкома, для которой счастье в одном — кому-то сказать «нет». Она как робот, на любой вопрос отвечает: «Не положено». Есть люди, у которых такое выражение лица — «не положено». К ней нет злости, её жалко. Это ж как надо было прожить жизнь, чтобы за долгие годы дослужиться лишь до того, чтобы стоять у калитки и говорить «не положено» тем, у кого даже мысли не возникает, что на Оку надо смотреть за деньги.

 

И что, на мой взгляд, самое дивное: эта бабка-тётка и омоновец даже не понимают, когда им объясняешь, что это безнравственно, — в России брать деньги за красивый вид. Рядом христианская церковь в хорошем состоянии. Брать деньги за то, чтобы посмотреть на реку — не по-христиански. Не могут люди, так предавшие Русь, быть счастливыми. Поэтому смотришь на бабку-тётку и на омоновца с жалостью.

 

Знаете, у «Квартера И», участников которого я люблю и как авторов, и как актёров, вышел новый спектакль «Песни и письма мужчин среднего возраста». В нём есть гениальная киноминиатюра: русскому народу изменила …Родина! Русский народ гениально играет Михаил Ефремов. Гениально, потому что узнаваемо. Родина ушла от этого народа, хотя и любит его. Но народ о ней не заботится. И она готова пойти к любому другому народу, который будет о ней заботиться.

 

Поразительно, как эти голодранцы, пришедшие к власти, загадили нашу Родину! Они скоро в есенинских местах будут бутылировать воздух и продавать его под брендом Есенина – «великий поэт дышал этим воздухом, он собран вокруг его избы». Боюсь, что кто-то воспользуется моей шуткой как советом…

 

И всё-таки, несмотря на высказанное мною возмущение, очень советую в выходные поехать с детьми в Константиново и показать эти чудесные места. И даже заплатить деньги за то, чтобы поглядеть на разудалистую даль! (Невольно хочется запеть «Широка страна моя родная!» или прочитать стихи Есенина вслух).

 

P.S. Я, к сожалению, слишком часто критикую молодёжь. А вчера посмотрел на эту бабку-тётку и подумал: «А ведь среди молодёжи гораздо больше светлых людей, чем мы предполагаем». Посмотрите на классных молодых людей в этом ролике. У них никогда уже в жизни на лице не будет написано: «Не положено».

У меня возникла идея нового конкурса — предлагаю вам придумать и сделать свои флешмобы — такие же задорные, классные и радостные. А потом заснять и прислать мне. Давайте жить радостно, независимо от наших чиновников-голодранцев, которые из грязи — якобы в князи.